Опрокинутая на землю небесная дорога воздушным змеем срывается с уступов перевалов. То падает, то взлетает. Как будто только учатся ходить. Гималаи очень молодые, самые молодые горы на земле. До некоторых из них не достать и взглядом. Одни одинокие, другие падают в любви друг к другу, соединяясь до основания.
По линии ветров, по краю воды. По влажному пределу речного песка, по кромке снега. Цветные минералы, как кости на груди голодного демона, его прожилки и вены из полудрагоценных камней. Долина Спити. Уступы, камни и насыпи. Плоские стены, шпили, хвосты. Серый, голубой, красный. Мы на стыке горных плат, ломаем узор горной пустыни крохотными полосками шин. Сверху мы совсем маленькие.
Один за одним. Идет караван 21 века, по тем же путям, где ходил 7ой и 14 века. Тогда здесь везли золото, чай и соль. Кочевники, с потерянным в горах сердцем.
Влюбленные в свободу. Красивые-красивые восточные люди с черными глазами. Они задерживались, смешались с сильными людьми Тибета. Так получился местный народ. Обветренные лица, красивые-красивые черные глаза и сильные руки.
Я в холоде, но наружи очень жарко. Сама застыла как эти камни. Пришла ни от куда, иду в никуда. Одна на бесконечно длинной дороге. Она останавливает мысли. Такое здесь находят те, кто ничего не ищет.
Опять река дробит камни и сыпет лавины. Мы стоим перед вереницей застрявших в грязи машин. Кто-то спешит и бросает их на ходу, мчится вместе с сумками пешей тропой.
Здесь нет ни одной женщины, включая меня саму. Мы просто путники завернутые в пледы. В струящейся на горном ветру одежде.
День уходит. Солнцу здесь негде развернуться, от того оно несчадно палит в полдень и навсегда исчезает на закате. Скорая горная ночь спускается тенями и бежит за нами, опережая свое время. Черное небо высвечивает мрак, а на его фоне серебро миллиардов звезд. Таких не бывает на земле. Только в горах долины Спити.
Снова сужаются и затихают горные реки. Где-то вверху их сковал ночной мороз. Ночью, бывшая шумной, станет сонной и тихой. Уже почти полночь в долине Спити.